В разные моменты жизни он:

— делал уличное искусство в Екатеринбурге, Москве и Норвегии
— дизайнил в студии Артемия Лебедева
— выпустил журнал про современную иллюстрацию Eat Me
— «вырастил» обложку для критического кино-журнала Little White Lies
— сделал около 100 крутых постеров (просто так — и для анонса вечеринок),

Сейчас в школе графического дизайна НИУ ВШЭ он учит детей прекрасному. То есть, всему, что умеет сам: рисовать постеры, верстать книжки, разрабатывать новые упаковки, самим делать печать и супер-иллюстрации. И журналы:

Контекст — условие публичного искусства

Я совершенно не занимаюсь рекламой и, наверно, даже испытываю к ней некоторое отвращение. Большую часть времени я уделяю брендингу и веду курс графического дизайна в Высшей Школе Экономике. У меня 20 прекрасных детей, и я учу их графическому дизайну (в хорошем смысле).

Лет 3-5 назад я был влюблен в стрит-арт, и мы с друзьями им занимались. То, что вы называете словом «эмбиент», я, наверно, буду называть «объект». Так как я происхожу из среды графического дизайна, расскажу немного о нем.

Не все знают, что графдизайн — простая штука, это текст + картинка.

Больше в нем ничего нет. Когда мы говорим про объектные истории, появляется важная составляющая, которой как бы в дизайне нет (хотя на самом деле есть). Это контекст.

В кейсах, которые мы обсуждали, можно даже рассчитать пропорцию между необычностью контекста и эффектом воздействия. Теоретически мы понимаем, что контекст есть даже у листа бумаги, но он более общий.

Восприятие посланий из уличной среды, на наш взгляд, не очень адекватных — работа с другим и более специфичным контекстом.

Меня немного смущает то, что мы обсуждали конверсию. Не очень верю, что ее вызывают объектные работы. Есть фестивальные и работающие проекты.
Понятно, что мы удивляем людей. Что есть «Каннские львы», которых прикольно посмотреть вечером на диване.
И то, что мы видим, — не работает.

Проект начинается со штуки

В основе объектных решений всегда лежит трюк. Важную штуку для эмбиент-решений предложила Рэйчел Уайтрэд, скульптор, работающая с «негативными пространствами». Самая мощная и первая ее работа — мемориал Холокосту, находящийся в Вене. Она визуализирует воздух. По сути, это внутренности дома.

То, что незримо в нем присутствует, что мы никогда не можем увидеть. Совершенно прекрасная штука. Что важно, она располагается на улице — то есть, выводит в публичное пространство то, что содержится внутри здания.

Обратите внимание на другую ее работу — это пьедестал, на вершине которой стоит обращенный, «вывернутый»слепок с видимого пьедестала.

Она бросает вызов нашему повседневному восприятию, потому что каждый день мы идем мимо этой конструкции, и в какой-то момент вовсе перестаем ее видеть. Полагаю, то же происходит с грязью. Мы перестаем ее замечать, ибо она с нами каждый день. Работа с колонной напоминает знаменитые "Один и три стула": стул-картинка, стул-текст, стул-объект, но играет немного на другом поле.

Итак, задача эмбиента — выбить нас из нашей ежедневной реальности. И увлечь, и в то же время — прокинуть мостик между обычной реальностью и другой.

Многие достойные люди получают деньги за то, что транспортируют нас в другие миры.

Чаще всего мы приходим в ресторан, чтобы оказаться в другой действительности. Иногда мы идем в ресторан, потому что просто хотим есть — но так случается редко. Мы включаем музыку, чтобы погрузиться в другую реальность. Эмбиент работает в схожем поле, однако он вытягивает нас в другую реальность, противопоставляя себя и существуя за счет специфического контекста повседневной реальности.

Красота чистой идеи

Пример с красным шаром — схожая история.

Проект Курта Першке стал возможным благодаря Флорентайну Хоффману, известному голландскому художнику. Мне он не очень нравится, потому что он делает китч: например, валяет каких-то гигантских свиней из войлока. Он широко стал известен, когда стал запускать в акватории гигантских уток.

Когда он мудрит, получается вызывающе и не очень красиво. Но ему удается вдохновлять других художников грандиозностью своих проектов. Например, красный шар Першке — просто точка в пространстве, с которой можно сделать все, что угодно.

Она вызывает вопрос «Что за срань?» и предлагает кучу сценариев взаимодействия — делай, что хочешь. Это подкупает и удивляет.

Полагаю, не стоит прокидывать прямую связь между эмбиентом и паблик-артом. В его появлении повинны и архитектура, и искусство перфоманса, и, конечно, акционизм.

Обратим короткое знакомство с акционизмом в минутку юмора. Интересные акции устраивает Реми Гайяр. В отличие от других французских комиков, он работает исключительно в публичном пространстве, переопределяя его. Он переносит один род деятельности в другой, связывая никак не соотносившиеся пласты реальности:

Теперь к чему-то совершенно другому.

Взглянем на работы Эвана Рота. Это сильный художник, перетягивающий в физическую реальность виртуальные объекты. Один из последних его проектов — он сканирует отпечатки пальцев на экранах айфонов и печатает большие абстрактные полотна. Красота.

Вот одна из его работ в публичном пространстве — Free Speech. Проект соразмерен своему названию.
Эван поставил в машину мегафон, написал на борту фургона номер телефона, и… Все. Звонки ретранслируются в мегафон. Каждый, кто совершает звонок, сам решает, что хочет сообщить по громкой связи. В этом — вся красота идеи. Звонящие поздравляют маму с днем рождения, жалуются на учителей, поют песни или оглушительно смеются — минута за минутой. Абсолютная свобода действий.

Эван выбирает простые пути. Помню, он рассказывал, что купил другой фургон и выкрасил его в цвета службы доставки. Потому что фургоны DHL можно парковать на тротуарах, и у них вообще много привилегий.

Использование новой технологии, существующей как готовое решение, удивляет, но пахнет хитростью.

Лично меня привлекают проекты, не привязанные к конкретным технологиям. Когда кто-то берет наножижу и выливает ее на дорогу — это бе.

Мне нравится чистота идеи.

Вернемся ближе к Рэйчел Уайтрэд. Это Брэд Дауни — он называет свои проекты «спонтанными скульптурами».

Чаще всего он берет привычные вещи и переносит их из одного контекста в другой; либо так располагает вещь в привычном контексте, что в ней открываются новые смыслы. В случае проекта с отелем — он вынес из L’Era De Can Burges все, что мог вынести: кровати, скатерти, стулья, столовые приборы — и распределил по разным участкам территории. Выставил двуспальные кровати на зеленые холмы, кресла — на баскетбольную площадку, а кухонную утварь высыпал в бассейн. (посмотреть весь проект можно — здесь)

На мой вкус — это идея абсолютной чистоты. Ее невозможно объяснить, но, увиденная она открывается во всей красоте. Мне кажется, о стратегии этих вещей и вовсе не имеет смысла говорить. Они работают.

В противовес рекламе и брендингу, в которых существуют другие критерии эффективности работы. Как и в дизайне — его качество достаточно сложно оценить, но как бы иначе мы получали проценты от проектов?

Посмотреть все проекты, которые собрал Сергей, можно здесь.

Узнать больше о школе дизайна НИУ ВШЭ — здесь.

В следующей серии — провокационные вопросы от социолога, антрополога и исследователя уличного искусства Варвары Кобыщи.