Действующие лица:

Николай

Юргис

Кас

Слушатель

Текст написан на основе интервью реальных людей, которые были проведены в феврале-марте 2021 года. Имена действующих лиц изменены по просьбе героев.

НИКОЛАЙ: Здравствуйте, меня зовут Николай, мне 26 лет, я живу в Москве и работаю программистом в крупной компании. У меня есть высшее техническое образование. Я не женат, у меня нет судимостей. А еще я люблю переодеваться в женскую одежду.

ЮРГИС: Здравствуйте, меня зовут Юргис, мне скоро 30, я живу в городе Каунас. Это Литва. Я работаю в отделе по борьбе с финансовыми преступлениями и финансированию терроризма. Крутое название, да? Работа нудная на самом деле. Но я просто обожаю тот факт, что моя работа хоть как-то отражается в реальности, несет пользу обществу и в теории её результаты можно увидеть в сводке новостей. У меня высшее филологическое образование. Да, и еще я люблю переодеваться в женскую одежду. Это мое хобби, если хотите.

КАС: Здравствуйте, меня зовут Кас. Мне 28 лет. В настоящее время я живу в городе Амстердам и подаю заявку на докторскую степень по сравнительному литературоведению, одновременно я заканчиваю магистратуру, чтобы стать преподавателем немецкого языка. Вообще я свободно говорю на четырех языках. Я серьезно занимался футболом и фехтованием. А, ну и еще я люблю переодеваться в женскую одежду, да.

Все молчат.

ЮРГИС: И все. И какая-то неловкая пауза. Ладно, давайте я начну разговор тогда. Вот что в нас общего? Давайте прям с самого начала. С детства. Коль, вот у тебя какое было детство? У тебя родители алкоголики? Мама проститутка? Ты из детского дома?

НИКОЛАЙ: Нет, у меня нормальное было детство. Реально. Обычная семья: мама, папа, сестра. Мама работала в канцелярии какой-то. Папа завхозом. У нас была своя квартира. Правда, с отцом у меня плохие отношения всегда были. Максимально непонятные. Ругал меня за все буквально. Я его боялся. На текущий момент я его вообще не понимаю. Но это, думаю, частая проблема. Может быть, это проблема поколений какая-то.

ЮРГИС: Проблема поколений это типа, что родители сильно старше, да? Ну вот у меня не было проблемы поколений. У меня были довольно молодые родители. И сестра практически моего возраста. Мама работала парикмахером, папа пожарником, позже бизнесом занимался. Раннее детство было счастливым, семейная идиллия, новогодние поездки с семьёй на море, где всегда было много знакомых лиц, друзья родителей, их дети, мы с сестрой. Мы очень дружили с ней, строили козни против других детей. Еще помню прогулки с бабушкой по паркам. Не вижу тут ничего необычного. Нет, у меня хорошее было детство. А у тебя, Кас?

Кас: При моем рождении врачи допустили ошибку, которая повредила мой мозг в том месте, который отвечает за речь и движение. Это делало меня трудным ребенком. Это стоило моим родителям некоторых жертв. У моей матери не было работы, когда я родился, но из–за всех проблем, связанных с моим здоровьем, уход за мной больше не позволял ей работать. Мой отец был учителем средней школы. Он в какой-то момент оставил должность в школе, чтобы больше быть со мной и моим братом. И для моего брата это, должно быть, тоже было нелегко. Мы жили в пригороде Неймегена, это небольшой городок в Нидерландах Мы жили на самой окраине, за нашим домом начиналось поле, где мы любили играть в футбол. У меня было хорошее детство, я думаю в том смысле, что меня все любили. Мы были дружны, да. Думаю, что трудности у меня начались, когда я пошел в школу. А у вас?

НИКОЛАЙ: Да, школа это ужас. Я сменил 4 школы. В самой первой было еще нормально. Это была какая-то гимназия. Потом мы переехали в другую квартиру и я сменил школу. И вот тут начался кошмар. Надо мной издевались в самом жестоком виде. Обматывали скотчем, запихивали мне в рюкзак петарды.Плевали в лицо. Всякое такое. Прикиньте? Петарду в рюкзак? Она дымилась!

ЮРГИС: Так взорвалась или нет?

НИКОЛАЙ: Нет!

ЮРГИС: Не считается! А почему ты им позволял так делать?

НИКОЛАЙ: Я не знаю. Тогда я не знал, как реагировать. Сейчас я думаю, что я был слишком мягкий, не умел говорить нет. И потом, это странно, наверное, но вот они потом приходили после издевательств и говорили, что типа прости, мы перегнули палку. Мы друзья твои. И я почему-то верил. Сам не знаю, почему. Но я помню, как они вот так мне руку тянут и говорят, что они мои друзья. Типа, чего я? Это же игра, это прикол.

КАС: Я понимаю, про что ты. В начальной школе надо мной часто издевались. Каждую неделю меня избивали, и я годами боялся ходить в школу. Но я как-то про себя знал, что я умный, и это всех бесит. Учителя пытались меня защищать, но вы же понимаете, да? В средней школе дела пошли лучше. Но я нашел группу аутсайдеров. С которыми никто не хотел дружить. С ними я чувствовал себя в безопасности. А, ну и еще я очень любил читать. Вообще меня спасало то, что я был ботаником. У меня как бы был свой мир.

НИКОЛАЙ: У нас в школе тоже была такая группа, но им было еще хуже, чем мне. Их все равно отлавливали по одному. Ужас. Как мышек.

ЮРГИС: Я вообще очень коммуникабельный. В детстве я был крайне общительным и таким…дерзким что ли. Дерзил, шутил. В школе мне было просто учиться. Никто меня не гнобил, не бил и не издевался. Все легко давалось. Однажды пьяная одноклассница, которая хорошо училась и была прям звезда школы, сказала, что завидует тому, как я понимаю вещи. Но я понимаю, о чем вы. Вы про то, что вам хотелось какого-то внимания от людей долгое время, да? И вы были готовы хоть с кем дружить? Ну у меня тоже был такой момент. Когда развелись родители. Им было не до меня, они свои проблемы решают. Все вдруг поменялись, мама всегда на работе, отец где-то далеко и всегда что-нибудь обещает, но никогда ничего не выполняет. Это вот, кстати, Коль, наверное похоже про то, что ты говорил, что с отцом хуже отношения. Ну у меня не прям плохие, а просто как бы не было близости, наверное. В какой-то момент у мамы сдала психика, появилась такая болезнь, когда во время истерики человек входит в такое состояние, что может говорить ужасные вещи, не отдаёт себе отчёт. Это продолжалось долго. Я многое вытерпел за это время и остался обижен на неё, хоть и понимаю, что это не её вина и в принципе сейчас мы хорошо общаемся, но я помню эти ее истерики, когда она говорит мне, что я ничтожество. Все такое. И это прям долго- долго было.

НИКОЛАЙ: А с одноклассницей-то пьяной замутил? Или ты гей?

ЮРГИС: Нет, ну, у меня было подозрение, что я гей. Ну даже не подозрение, а как бы я просто границы сексуальности искал. Но нет, я люблю женщин определенно. А вы?

КАС: У меня было сложно. Из–за того, что я так долго болел и из–за всех этих издевательств я слишком часто стыдился себя и поэтому избегал всего. Например, я мог не поехать купаться с кем-то, так как боялся, что люди будут смеяться надо мной, когда они меня увидят в трусах. Хотя я вроде нормально выгляжу, да? В общем первый опыт у меня был, когда я уже был довольно взрослый. Мне было 22. Но, кстати, я зря боялся, все было нормально. Я не знаю, гей я или нет. У меня только одни отношения были. Не считая первого раза. И длились они всего полгода.

НИКОЛАЙ: Почему вы расстались?

КАС: Нет какой-то одной причины. Думаю, что это просто была первая влюбленность. Просто она у меня как бы поздно была. Ну, получается, что я как бы немного вырос. Я потом поехал на стажировку в Вену. Мы как раз расстались. Это было довольно органично, думаю.

ЮРГИС: Наверное, хорошо быть влюбленным. Я как-то, если подумать, никогда и не влюблялся. Самые мои долгие мои отношения они были не на любви, а скорее это был больше как какой-то взаимовыгодный договор. Просто хорошо общались, и было много совместных интересов. Но я не могу сказать, что это была любовь, нет конечно. Теперь ты, Коля.

НИКОЛАЙ: Ну, я люблю мужчин и женщин. Я это довольно рано понял. Но первый опыт у меня был с девушкой. Не было никакой любви, конечно. Но вот у меня прям я точно помню, что была такая поворотная точка лет в 16. Когда я закончил эту гребаную школу, поступил в колледж и не знал, кем мне стать дальше. Я много сидел дома, смотрел очень много всякого кино, играл в игры круглыми сутками. Вот тогда у меня как-то гормоны полезли наружу, и я прям помню, как мне сорвало крышу на тему секса, порнухи и каких-то экспериментов. Вот тогда я купил себе первый раз женское белье на “Алиэкспресс”. Это было очень прям волнительно. Там же еще эта посылка идет 30 дней. Такая как бы мотивация жить, да? И потом мне еще понравился момент, что ты приходишь за посылкой, и никто не знает, что у тебя там чулки женские, трусы с рюшами. Очень был волнительный момент. Я очень переживал, что меня спалят, и одновременно как бы хотел, чтобы меня спалили. Очень сложные чувства.

ЮРГИС: У меня тоже такое было. Интересно, потому что это запрещено, да? Очень страшно. Я не хотел, чтобы об этом кто-то узнал, но я знал, что никто не узнает, я же предпринял для этого все меры. Тоже заказал по почте на сайте, как ты. Но вообще, я думаю, что в детстве я тоже пробовал мерить одежду сестры или мамы. Лично я не помню этого, но я просто думаю, что это могло бы быть.

КАС: Ну многие дети в детстве переодеваются. Мы с братом тоже надевали мамины туфли и смеялись друг над другом. Но он нормальный у меня. В смысле, он женат, у него дети. Он не переодевается в женскую одежду, как я.

НИКОЛАЙ: А ты помнишь, как это было у тебя?

КАС: Ну в детстве да, но там не было никакого подтекста. Это точно. Ну вот мне кажется, что после первых отношений я просто подумал, а как это, если ты носишь юбку или ты носишь платье с колготками. Ну потому что моя подруга их носила, я видел, как она одевалась, да? Не как мужчины. То есть, это был интерес, как бы исследовательский, наверное. Ну я пошел в магазин, набрал одежды и в том числе взял женскую одежду, чтобы примерить. Но вы знаете, у нас в Нидерландах как бы с этим проще. У нас много геев, у нас политика, что каждый может быть, кем хочет. Так что у меня не было такого страха, как у вас. Что я делаю это что-то запретное для общества. Только какое-то личное волнение. Что вот я сейчас не знаю, какой я буду, когда я надену юбку.

НИКОЛАЙ: И как это было?

КАС: Да нелепо, если честно. Знаете, одна юбка не подошла. Вторая была слишком обтягивающая и ноги еще такие волосатые. В общем, я почувствовал себя довольно жалким. Но это было даже весело. Что я стою тут в примерочной кабине, юбки примеряю. Но вот это чувство как бы, что ты — не ты, оно довольно сильно зацепило, да.

НИКОЛАЙ: Что ты другой человек?

ЮРГИС: Или что ты можешь быть другим человеком, а другие не могут? Ну потому что не все переодеваются?

КАС: Ну вот Николай сказал, что я как бы как будто другой человек. Это ближе, наверное к моим ощущениям. Да. Я как бы могу создать еще один образ себя. Себя другого, не такого, к которому я сам привык, который знают мои родители или знакомые. Могу как бы сам себя вылепить другого абсолютно. Это наверное больше всего интересно.

НИКОЛАЙ: Круто. Нет, у меня именно сексуальный был сразу подтекст. Меня прямо возбуждало, что я одеваю женское белье. Я прямо по хардкору в это упал. И чувствовал, что я какой-то извращенец. Я покупал секс-игрушки и, поскольку я жил с родителями еще на тот момент, то я прятал их в корпус из–под компьютера. Это было так унизительно. Я вот этот вот компьютер раскручиваю. Руки дрожат. Платья эти прячу куда-то за шкаф. Но меня трясло и от этого и от того, что я только один в этой квартире знаю, чем я у себя в комнате занимаюсь.

КАС: Ты страдал? Тебе было стыдно?

НИКОЛАЙ: Знаешь, я не могу сказать, что я страдал. Было какое-то легкое чувство адреналина и наслаждения. Это была просто какая-то буря эмоций. Потом я начал покупать косметику, закрывал дверь в комнату и преображался уже полностью. Смотрел ролики на ютубе, как красить глаза. Как макияж накладывать. Вот это вот все. Прямо уроки смотрел, потом читал блоги про моду. Фотки в журналах смотрел. Юргис, а ты, кстати, не сказал, как ты решил купить женскую одежду первый раз. Почему ты решил это сделать? Получается, ты не подросток был уже, да?

ЮРГИС: Да, это было позже. Я думаю, что не было прям вот причины или, как ты говоришь, точки отсчета. Я думаю, что я просто искал что-то новенькое. Ну вот Кас сказал про чувство, что быть не собой. Я думаю, что в этом есть правда. Как бы у меня было желание изменить какую-то свою жизненную рутину. Я был уже взрослый, да, жил отдельно в своей квартире, один совершенно. Я работал с бумагами с утра до ночи, с данными. Все такое как бы понятное, да? Никакого трэша. А это был как бы просто как способ такого трэша. Вроде ты дома, но ты делаешь что-то фантастическое и такая буря эмоций сразу. А ты просто колготки одел. Понимаете?

НИКОЛАЙ: Да, я потом съехал от родителей, и у меня тоже началась взрослая жизнь. Я очень много стал работать и заниматься программированием. Я вставал и работал, ел и работал, потом ложился спать. То есть мое преображение — это было как бы таким приключением, которое мне все заменяло. Отпуск, приключение, какие-то такие вещи. Я согласен с тем, что ты говоришь.

КАС: То есть ты полностью становишься женщиной?

НИКОЛАЙ: Абсолютно. Все преображается. Просто другой человек. Я люблю, когда я в женском образе, чтобы со мной обращались, как с женщиной.

КАС: А, то есть ты прям выходишь куда-то в таком виде?

ЮРГИС: Ты прям по улицам так ходишь?

НИКОЛАЙ: Ну я ходил гулять несколько раз, да. По улице. Первый раз было очень страшно потому, что я очень боялся, что меня как бы опознают. Меня раскусят и побьют. Ну. в спальном районе Москвы, слабо? Это была недолгая такая прогулка. Я был один. Второй раз был увереннее, но все равно мне было не комфортно.

ЮРГИС: А дома комфортно?

НИКОЛАЙ: Дома комфортно. Но я не хожу по дому в женской одежде, как некоторые, знаете? Типа на улицы мужчина, а дома они женщина. Нет, у меня это именно ритуал. Я это не часто делаю. Может раз в две недели, раз в неделю. Ну и тем более, это одеться, накраситься, укладку сделать, эпиляцию, это часов 6 уходит. У меня нет столько времени каждый день.

ЮРГИС: О, ты бреешь ноги?

НИКОЛАЙ: Конечно! А как? Я не понимаю мужчин, которые этим тоже занимаются и боятся ноги побрить. Или что у них только одно платье женское.

ЮРГИС: А у тебя много одежды?

КАС: У тебя какой-то конкретный образ? Ты на кого-то хочешь походить?

НИКОЛАЙ: Ну я люблю качественную одежду, но мне нравится, знаете, подчеркнуто женское. Не унисекс, а прямо подчеркнуто женское. Могу одеть даже немного такое броское, знаете, полупрозрачное могу надеть, но на улицу не пойду в таком. Еще у меня есть костюм горничной. Но это просто так, как для игр каких-то. В целом мне нравится вот ходить в магазинах смотреть одежду, смотреть на женщин в этой одежде. Пару раз я покупал косметику в магазинах. Это было не страшно совсем. Просто взял какую-то подводку, пробил на кассе, но вещи заказываю только по интернету. Ни разу не покупал в магазине в живую. Наверное, стесняюсь.

ЮРГИС: Ого, ты продвинутый.

НИКОЛАЙ: Ну мне нравится создавать образ целиком. Продумывать его. Что я надену сверху, что снизу, как это будет сочетаться. Буду ли я красивой женщиной? Ну да. Я потом когда стал искать себе каких-то тематических друзей, то понял, что я как бы немножко уровнем выше. Я серьезно к этому отношусь. У меня много женской одежды в шкафу, я умею косметику выбирать, такое вот. А у вас? Какие стили любите?

КАС: У меня есть юбка, есть туфли. У меня есть платье и колготки. Я не могу сказать, что это подчеркнуто женское. Это скорее нейтральное. На улицу я не ходил в этом. Хотя мне не было страшно, если бы пошел, потому что в Амстердаме много людей можно встретить таких. И у нас есть много тематических баров и вечеринок. Но я себя там не вижу за этими столиками и с этими людьми. Скорее, мне просто не надо это пока. Не знаю, может быть, позже захочу. Не знаю.

ЮРГИС: То есть ты только сам для себя это делаешь?

КАС: Да-да.

ЮРГИС: А если у тебя, допустим, будет партнер или партнерша, ты ему расскажешь об этом?

Кас: Я не знаю, честно говоря. Я думал об этом. Ты имеешь в виду, постесняюсь ли я об этом сказать?

ЮРГИС: Да. Например, откажешься ли ты от этого? Выбросишь ли эту одежду? Или ты расскажешь, что ты так экспериментируешь?

КАС: Не знаю. Наверное я буду смотреть, что за человек. Но мне нравится быть не собой иногда. Я тоже делаю это не часто. Может быть, несколько раз в месяц. Я просто одеваюсь, делаю какие-то дела по дому или просто читаю. Смотрю на себя в зеркало.

НИКОЛАЙ: А прическу ты делаешь?

КАС: У меня есть два парика с длинными волосами, но я редко их надеваю. Я пробовал красить глаза и губы, но мне в принципе достаточно просто одежды, думаю. Все остальное я как бы могу додумать. А у тебя есть парики?

НИКОЛАЙ: Да. Разных цветов. Есть даже серебристый парик такой шлюшеский. Но это когда я делаю какой-нибудь образ тупой девочки. Мне нравится разное прямо все. У меня есть, например, трусы такие обычные женские, а есть прям вот сексуальное белье, что называется. Ну иначе, зачем это все, если у тебя под платьем трусы-шорты? Я такое не понимаю. Юргис, а ты стесняешься говорить? Что из тебя тянуть надо все эти подробности?

ЮРГИС: Нет. Просто я задумался над тем, что вы говорите. У меня сейчас скорее все эти переодевания это как приложение. Сейчас попробую объяснить. С тех пор, как я начал этим заниматься и сейчас у меня ощущения изменились, теперь это воспринимается как возможная, интересная часть отношений с кем-то. Типа как игры. Мои интересы всегда отличались от интересов сверстников. Мне нравились другие персонажи, привлекали другие девушки. Мне нравилось, что мое мнение и вкусы отличались от большинства. Первые предпосылки, наверное, проявлялись в играх, в которых участвовали девушки, где они должны были так или иначе вести игру. То есть мне нравится как бы быть слабым в отношениях. Я себе нравлюсь, как женщина, но я также хочу встречаться с женщиной, и эта женщина должна быть сильной, понимаете?

НИКОЛАЙ: Ну ты говоришь про БДСМ-практики, да?

ЮРГИС: Да. Я когда узнал о каких-то БДСМ-практиках, то меня это заинтересовало. Я в интернете стал сидеть на каких-то сайтах, знакомиться. Нашел девушку, у которой были схожие интересы. Она захотела попробовать такие отношения. Это было интересно. Но это как бы сессии, да. Это игра, которая имеет сексуальный подтекст, имеет практику подчинения и доминирования. И я в женском образе. По сути, мне как бы все равно, что это за образ, в смысле стиля, я об этом не думаю. Я думаю просто о том, что я сейчас женщина. В принципе, я и каждый день могу становится женщиной, мне не нужны какие-то особенные приготовления. В смысле, мне достаточно просто какое-нибудь платье надеть. Мне стиль вообще не важен.

НИКОЛАЙ: У меня были отношения с трансгендерной женщиной. Я понимаю, про что ты говоришь. У нас это были не просто сессии, а мы именно делили быт. Мы вместе жили несколько лет. Так что у меня тоже была как бы практика такая. Я не хотел бы всю историю рассказывать, потому что для меня это слишком личное. Но я просто хотел сказать, что сейчас я пришел к тому, что понял, что для меня есть два вида удовольствия. Первое — это удовольствие, достигнутое простым путем. Например, вкусно поесть, да? Или, например, какая-то покупка. Что-то легкое, что всем доставляет радость. По сути, для меня это бессмысленно. Мне этого как бы мало. А есть удовольствие, которое растянуто по времени. Вот например, я люблю стать другим человеком. Это долго, это как бы труд. Я получаю от этого удовольствие.

КАС: Ну у Юргиса, получается, что тоже это какое-то растянутое удовольствие, да?

ЮРГИС: Ну все–таки немного другое. Я получаю удовольствие все–таки от того, что человек имеет всю власть надо мной, в идеале, что это даже мне нужно. Полное доверие и некая передача власти. Не могу сказать, что это что-то напоминает, в смысле из эмоций в повседневной жизнь, это отдельный момент, который вытесняет всё остальное. Я думаю, что для меня вообще быть другим человеком на время — это как бы необходимость. И именно женская одежда здесь является скорее инструментом таким. Как такой что ли способ почувствовать себя другим, понимаете?

КАС (смеется): Да, но все–таки ноги ты не бреешь, да?

ЮРГИС (смеется): Не брею, да. Но я от природы не очень волосатый.

НИКОЛАЙ: Ладно, давайте тогда еще один серьезный вопрос, такой, из категории фундаментальных, раз мы уже обсудили сексуальное белье. Вы верите в Бога? Боитесь наказания за грехи? У меня все просто: я в Бога не верю.

ЮРГИС: У меня с этим странные отношения, мне нравится мифология и наверное хочется верить, что есть что-то за гранью, но это не может быть тем что требует выполнения каких-то правил и жертв на храм. Поэтому, наверное я не верю в того Бога, которого создает церковь. Но есть внутреннее ощущение чего-то великого, да. В костел не хожу.

КАС: Иногда я думаю о том, чтобы стать католиком, но я не религиозен и также не очень активно верю в Бога. Я думаю, что чувство принадлежности и что-то большее делает религию привлекательной. Я также вижу большой потенциал в Католической церкви и считаю, что это больше, чем просто консервативное узколобое место, хотя оно и выглядит так.

НИКОЛАЙ: Но в церковь ты не ходишь, да?

КАС: Нет. На Рождество могу сходить с семьей. Но это традиция, это не вера. А так не хожу.

НИКОЛАЙ: Ты думаешь, что церковь поддержит тебя, если ты придешь туда в юбке?

КАС: Нет, определенно нет, но ты спросил про Бога. Думаю, что Богу теоретически все равно, в какой я юбке хожу. Думаю, так ответят многие здесь присутствующие.

НИКОЛАЙ: Тогда как вы справляетесь с тем, что вам грустно или вам плохо? Кас, ты, получается, без отношений, но у тебя есть какая-то социализация вообще?

КАС: Есть. У меня есть друзья и коллеги. Но у меня есть книги, понимаете, у меня есть как бы внутри еще один мир. Мир фантазий таких. Книги меня очень вдохновляют. Просто их присутствие уже делает меня счастливым. Я счастлив, что у меня дома около 700 книг!

ЮРГИС : Вау, да уж. Коля это бы все выкинул, а то ему будет негде хранить свои платья!

Все смеются.

НИКОЛАЙ: Ты чувствуешь себя одиноким?

КАС: Я?

ЮРГИС: Это мне вопрос?

НИКОЛАЙ: Вам обоим.

КАС: Думаю, что я чувствую себя одиноким достаточно часто, да. Думаю, что я мог бы считаться одиноким человеком.

ЮРГИС: Иногда чувствую себя одиноким. Но я думаю, что это нормально. Все люди иногда чувствуют себя одинокими. Не думаю, что это какая-то проблема.

КАС: А ты?

НИКОЛАЙ: Думаю, что я одинокий, да. Но меньше, чем раньше. Допустим, меньше, чем когда я был в школе. Но я считаю, что одиночество должно быть в какой-то мере. Сейчас оно у меня больше, наверное, чем мне хотелось бы. Но я думаю, что это поправимо.

КАС: Но мы не говорим о каком-то чувстве, которое тяготит, да?

НИКОЛАЙ: Меня не тяготит. Просто сложно найти людей, которым как бы не надо объяснять, зачем тебе женские вещи. Зачем ты это делаешь, ты что, больной? То есть, надо как бы выбирать людей очень тщательно как-то. Их и так мало вокруг, а ты еще и из этой малости как бы должен выбрать. Это сложная задача.

ЮРГИС: Ну ты сказал, что ты знакомишься на сайтах каких-то.

НИКОЛАЙ: Да, но это немножко не то. Как сказать. Не могу найти людей, которые похожи на меня, что ли. Чтобы они понимали, что это не только про секс, это глубоко. Это личность. Или, допустим мне нравятся какие-то глупые вещи. Мне нравится, как машины выходят из строя. Или мне нравится какая-то несоизмеримость. Какая-то человеческая глупость, что ли. Например, вот горит автомобиль, а люди его тушат, наливая воду в литровые бутылки. Или меня какие-то вещи вдохновляют, которые никого не могут вдохновить.

КАС: Что например?

НИКОЛАЙ: Погода меня может вдохновить. У меня очень зависит настроение от погоды. Может вдохновить творчество какое-то. Ну, люди какие-то могут вдохновить иногда, но редко. Вы любите новых людей встречать вообще?

КАС: Ну я одновременно заинтересован в этом и испуган. Интерес может вскоре отпасть, тогда такое общение будет утомительно. Мне также нравится иметь некую ментальную связь, но мне это сложно. Тут речь о каком-то интеллектуальном развитии, да? Нужно уметь говорить о вещах, которые мы оба находим интересными. Это действительно усложняет ситуацию. Я встречал людей, с которыми у меня как бы нет общих тем. Я люблю говорить о культуре, о книгах, а люди любят пустые разговоры. Вот допустим, сейчас я получаю степень магистра образования и собираюсь начать стажировку в школе с преподаванием немецкого языка. Кажется, что я в своей среде, но эта среда — это не тематическое общение. Школа, в которой я начну учиться, почти не занимается литературой и культурой. Но я наивно надеюсь, что смогу улучшить ситуацию.

ЮРГИС (смеется): Да просто прийти на занятия в туфлях! Я люблю знакомиться с новыми людьми. Чувствую интерес. Пытаюсь понять его, узнать, понять можно ли этому человеку довериться, открыться. Наверное, да, я ищу близости, мне ее не хватает. Пожалуй, так. Ну раз Коля уже спросил про Бога, то я спрошу про любовь, можно? Что такое для вас любовь? Отличается ли это от удовольствия?

НИКОЛАЙ: Ну сам отвечай тогда, раз задал вопрос!

ЮРГИС: Думаю, что любовь — это обмен. Самые сильные эмоции возможны только тогда, когда ты отдаешь что-то другому. Удовольствие — более приземленные эмоции, удовлетворение потребностей. Но я уже говорил, что я влюблялся, но я не думаю, что это была любовь. Скорее, у меня пока не было любви. Только удовольствия.

КАС: У меня тоже не было любви, я думаю, пока. Я представляю для себя так: любовь — это гармония, душевный покой и ощущение целостности с кем-то. Удовольствие мне труднее определить. Но это что-то более приземленное, ежесекундное, да.

НИКОЛАЙ: Я не знаю, что такое любовь. Ну в смысле, раньше это у меня было какое-то быдляцкое чувство. Это было чувство собственничества, но вот эта вот любовь, когда ты нашел женщину и прожил с ней долго и счастливо — это не работает, как я понял. Для меня точно такое не работает. Это какой-то путь слабого человека что ли. Такие отношения они не ведут ни к чему. Только если вы не можете достичь какую-то цель по отдельности. А так я думаю, что это легкий путь какой-то. Это просто ты спасаешься от одиночества. А про удовольствие я уже свою теорию рассказывал.

КАС: Да, я помню, про длинные и короткие удовольствия. Это очень любопытно.

НИКОЛАЙ: Я не знаю, как вы, а я уже немного подустал. Может быть, дадим задать вопрос кому-нибудь со стороны?

КАС: Я не против.

ЮРГИС: Пусть спрашивают, но если это не будет про то, какой маркой теней пользуется Коля.

НИКОЛАЙ: Хорошо. Кто хочет задать вопрос не про тени?

СЛУШАТЕЛЬ Про любовь уже спросили, про детство тоже. О чем вы мечтаете, ребята?

НИКОЛАЙ: Я не знаю, мечтаю ли я вообще о чем-то. У меня есть цели. Я люблю свою работу, мне она интересна, я хотел бы достигнуть многого в этой области. Для этого мне надо работать, учиться, повышать квалификацию. Деньги — это возможность, это статус, с помощью них можно что-то хорошее сделать, привлечь каких-то людей, которые мне нравятся, которые мне интересны. Мечтаю… о чем я мечтаю? Мечтаю, чтобы моя внешность сохранилось такой до конца лет. На самом деле, да, я редко мечтаю. Думаю что лучше превращать мечты в какие-то реальные цели и их достигать.

ЮРГИС: Хороший вопрос. Мечты — это что-то детское, да. Они у меня детские. Хочу ощутить, каково это — не думать сразу обо всём. Ну вот как сейчас мы живем. Миллион мыслей. Хотелось бы просто смотреть в телескоп на звезды, стоя над водой посередине озера, окруженного красивым могучим хвойным лесом или весной стоять на склоне, наблюдая за горизонтом состоящим из горного массива в который опускается солнце. (Смеется.) Романтично как-то получилось, да?

НИКОЛАЙ: Да, это должен был Кас сказать, а не ты. Это он 700 книг прочитал.

КАС: Мечты — это страшное слово. Не знаю. Это все еще часто связано со смертью и страхом. Думаю, что я просто не очень зрелая личность. Я имею в виду, я интеллектуально очень силен, но я как бы остался немного в детстве. И у меня какие-то детские немного проблемы, как у подростков, знаете? Умереть, чтобы кто-нибудь их пожалел, поплакал над ними.

Все молчат и смотрят друг на друга.

ЮРГИС: Спасибо, ребят. Коля, Кас, спасибо.

НИКОЛАЙ: Тебе спасибо. Пока.