Create post
Prose

Еще Беккет. Неделя 19: As the story was told (1973)

Несколько лет тому назад, работая в университете над исследованием, посвященным Сэмюэлу Беккету, я начал переводить на русский короткую прозу, написанную Беккетом в период с 1954 по 1989 год, то есть до смерти писателя. Мотивация моя была проста: эти тексты на тот момент опубликованы на русском не были, а многие не опубликованы до сих пор. В связи не столько с объемом этих текстов, сколько с их сложностью, работа заняла что-то около года.

Некоторые из этих текстов вышли в 2015 году в переводе Марка Дадяна в книжке «Первая любовь. Избранная проза». Избранна эта проза была просто: издательство выкупило права на издание только текстов, написанных впервые на французском, а поскольку Беккет писал то на французском, то на английском, часть текстов просто осталась за пределами купленных прав. Впрочем, некоторые поздние французские тексты также не вошли в сборник.

«Еще Беккет» является попыткой собрать всю короткую прозу Беккета, написанную с 1954 по 1989 год в одном месте. Не публикуется только текст «The Lost Ones/Le Dépeupleur» (1966, 1970), опубликованный издательством «Опустошитель» сразу в двух хороших переводах. Многие тексты публикуются на русском впервые. За базу при переводе того или иного текста брался или французский, или английский оригинал, в зависимости от того, на каком языке текст был написан впервые. Автопереводы Беккета также брались во внимание. Во время работы большую помощь в интерпретации темных мест оказал один из ведущих специалистов по творчеству Беккета, профессор Крис Акерли. Датировка текстов соответствует датировке, принятой в издании Samuel Beckett. The Complete Short Prose, 1929-1989. ed. S.E. Gontarski. New York: Grove Press, 1995. Тексты будут публиковаться в хронологическом порядке и по одному в неделю.

Иллюстрации к текстам: Ирина Лисачева

Если пунктуация оригинального текста явным образом игнорирует правила пунктуации языка оригинала, его перевод игнорирует правила русской пунктуации.

Неделя 1: Из заброшенной работы

Неделя 2: Образ

Неделя 3: Воображение мертво вообразите

Неделя 4: Всё странное прочь

Неделя 5: Довольно

Неделя 6: Бэм

Неделя 7: Без

Неделя 8: Фиаско 1

Неделя 9: Фиаско 2

Неделя 10: Фиаско 3: Вдали птица

Неделя 11: Фиаско 4

Неделя 12: Фиаско 5

Неделя 13: Фиаско 6

Неделя 14: Фиаско 7: Неподвижно

Неделя 15: Фиаско 8: Чтобы закончить снова

Неделя 16: Услышанное в темноте 1

Неделя 17: Услышанное в темноте 2

Неделя 18: Однажды вечером


Неделя 19

Как говорилось в истории

Как говорилось в истории, я никогда не подходил близко к месту во время сеансов. Я спросил, какое место, и тент был детально описан, небольшой тент цвета его окружения. Утомленный этим описанием, я спросил, какие сеансы, и они в свою очередь были описаны, их цель, длительность, частота и мучительная сущность. Надеюсь, я не был чувствительнее других, но в итоге я был вынужден поднять руку. Я лежал там неподвижно какое-то время, затем спросил, где я был, пока всё это происходило. В хижине, ответили мне, небольшой хижине в роще, приблизительно в двухстах ярдах, на расстоянии, которое не покрыть даже самому громкому крику, он неизбежно угаснет по пути. Это было не так странно, как казалось на первый взгляд, если учесть массивность полотна и закрытое положение хижины среди деревьев. Конечно, тент могли свернуть там, где он стоял, и без всяких проблем переместить вперед на пятьдесят ярдов или около того. Лёжа там с закрытыми глазами, в тишине, которая последовала за этой информацией, я начал видеть хижину, хотя ее, в отличие от тента, мне не описали, только её положение. Она сильно напомнила мне летний домик, в котором в детстве я часами напролет неподвижно сидел на стуле у окна, весь год. У нее были те же пять бревенчатых стен, те же цветные стекла, та же миниатюрность, она была не больше десяти футов в ширину и такой низкой, что средний человек не мог в ней выпрямиться, хотя, конечно, для ребенка это не было проблемой. В центре, повернутый к цветным стеклам, стоял маленький прямой плетеный стул с подлокотниками, как напротив окна в летнем домике. Я сидел там прямо и неподвижно, с руками на подлокотниках, глядя на оранжевый свет снаружи. Было, должно быть, чуть больше шести, сеансы заканчивались точно в это время, поскольку, пока я смотрел, в дверном проеме появилась рука и протянула мне исписанный листок бумаги. Я взял и прочел, затем порвал на четыре части и положил кусочки в руку, ожидавшую, чтобы их унести. Чуть позже вся сцена исчезла. Как говорилось в истории, человек в итоге умер от дурного обращения, хотя и достаточно старый к тому времени, чтобы умереть собственной смертью. Я лежал там неподвижно долгое время — даже ребенком я был необычайно неподвижен, а с годами всё более и более, — пока, должно быть, мне не показалось, что история окончена. Но в конце концов я спросил, знаю ли я, что именно этот человек — я хотел бы указать его имя, но не могу, — что именно требовалось от этого человека, чего такого он не сказал или не мог сказать. Ответом мне было Нет, после короткого замешательства, нет, я не знал, что бедняге требовалось сказать, чтобы его простили, но я бы узнал это сразу, да, с первого взгляда, если бы увидел.

1973

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About